Как это было у греков. Наши дни. Софоклов просьба не беспокоится.

      Братья по разуму проживающих в той самой Греции в которой всё есть не привыкли трудится, так считает  автор ниже приведенной статьи, ну или по-крайней мере напрягаться. Такова наша общая ментальность и дальнейший послы сего мужа.

     Да, впахиваться наши не готовы, их за это импортные менеджеры даже выгоняют с работы десятками тысяч.  Грецию хотят разобрать по косточкам  олигархи всех мастей. Впрочем и бывший СССР сейчас так же лихо растаскивают, на самых мощных грузовиках вывозят аж бегом.

  И тем не менее
-я во многом с автором согласен- интересно пишет:

Греческий синдром 01.08.13

Как и многие страны, осуществившие переход к рыночной экономике во второй половине XX века, Греция пережила десятилетия бурного развития. Прогресс остановился, когда страна достигла среднего уровня и жизнь в ней стала достаточно комфортной, хотя современная диверсифицированная экономика еще не была построена. Одним из главных драйверов роста для таких стран являлось формирование потребительского рынка.  Когда торговля, сфера обслуживания и инфраструктура были более-менее налажены, стимулов для дальнейшего роста не оставалось. Повторение этого сценария я уже вижу и в России. Производительность труда в наиболее богатых странах в два-три раза выше среднего благодаря значительным, последовательным и комплексным усилиям, направленным на рост эффективности. Чтобы добиться этого, необходим запрос со стороны нации: люди настолько заинтересованы в  высоком уровне жизни, что готовы ради этого напрягаться — постоянно учиться, повышать квалификацию, проявлять инициативу, менять профессии, переезжать с места на место, заниматься предпринимательством в том или ином виде. Для меня очевидно, что в России такого запроса нет. По стремлению к усилиям в экономике мы ближе к Греции или, скажем, Аргентине. У нации в целом нет желания много работать и много зарабатывать. Мы не привыкли видеть прямую связь между учебой, трудом и благосостоянием.  У нас нет культа предпринимательства. Иными словами, я не вижу причин для превращения России из среднеразвитой страны в высокоразвитую. А поскольку по экономическим показателям  мы уже стали среднеразвитой страной, можно утверждать, что наблюдающееся сейчас замедление экономического роста — не временные трудности, а начало длительного периода стагнации. Предпосылок для этого хватает: устаревшая инфраструктура (прежде всего транспортная),  сложная система налогообложения , избыточное государственное регулирование экономики. Стагнация, которая неминуемо накроет нашу страну в ближайшие десять лет, означает, что   бизнес, за редким исключением, не будет расти так, как раньше — сам по себе. Мы привыкли гордиться тем, что Россия занимает шестую часть суши, но в экономическом масштабе наша страна гораздо скромнее, чем в географическом — всего 1-3% от мирового рынка (доля варьируется в зависимости от сегмента). Для любой производственной компания  сосредоточенность на российском рынке налагает жесткие ограничения. Я вижу две главные   стратегии, позволяющие российскому бизнесу выживать и развиваться на стагнирующем рынке. Первая — получить монопольные права на продажу товаров или услуг известного мирового  брэнда на внутреннем рынке (купить мастер-франшизу, стать эксклюзивным дистрибьютором).  При таком варианте вы получаете продукт мирового класса, не неся расходов на его разработку и сокращая расходы на продвижение (например, у глобальной сети ресторанов быстрого питания есть и отлаженная до мелочей рецептура, и прописанные бизнес-процессы, и сильный брэнд, с которым не стыдно выйти на рынок). Вторая стратегия — производить в России товар или услуги достойного, пусть даже среднего качества, но для глобального рынка. Пример такой стратегии - российские производители  программного обеспечения, особенно игр. Хуже всего — производить в России для России,  поскольку такой бизнес имеет самые низкие шансы. Затраты на создание конкурентоспособного продукта будут такими же, как у глобальных брэндов, а выручка — в десятки раз ниже. В большинстве отраслей такая модель не может быть устойчивой. Путешествуя, я с радостью отмечаю, что продукция российских брэндов находит своих  покупателей по всему миру. В провинциальных магазинах европы мне попадались канцтовары Erich Krause, батарейки «Космос», строительные материалы с лейблом Made in Russia. Пусть наша страна отстает в сфере высоких технологий — простые товары зарубежным потребителям  тоже нужны. Один из моих друзей-предпринимателей экспортирует произведенную в России одноразовую посуду. Какая разница, где находиться производство? В своей компании мы совмещаем обе упомянутые стратегии: с одной стороны — заключаем лицензионные соглашения с иностранными поставщиками контента (читатели «СБ» от этого выигрывают уже не первый год), с другой — адаптируем свои продукты для зарубежных рынков (сейчас, например, готовим к запуску англоязычную версию журнала «Хакер»). Интеграция в мировую экономику — непростой процесс, но объективные препятствия (конкуренция, технологии производства и т.п.), на мой взгляд, не столь существенны, как субъективные: мы не знаем иностранных языков, не учились в международных  бизнес-школах и являемся рабами привычек и стереотипов, выработавшихся за два десятилетия экономического роста. Я считаю, что сейчас для предпринимателя средней руки,  имеющего бизнес с невысокой рентабельностью, ориентированный на внутренний рынок, может иметь смысл переехать в другую страну минимум на год и устроиться там на работу. Вместо этого  (или вместе с этим) можно получить образование в любом университете за рубежом. Конечно, я предлагаю работать за границей не ради заработка и учиться не ради диплома, а для того, чтобы сломать ограничения своей личности. Такой опыт позволит преодолеть внутренние барьеры и делать бизнес, которому не будет страшна стагнация или рецессия отдельного рынка.